ПОЗДРАВЛЯЕМ С ПРОФЕССИОНАЛЬНЫМ ЮБИЛЕЕМ!

Сегодня, 16 апреля, мы поздравляем начальника отдела художественного освещения, заслуженного работника культуры России Галину Павловну Мельник с профессиональным праздником – вот уже 45 лет она трудится в Иркутском областном музыкальном театре им. Н.М.Загурского на благо искусства!

Мы от всей души желаем мэтру крепкого здоровья, счастья, благополучия, созидательной энергии для новых творческих проектов и спектаклей! СПАСИБО ВАМ ЗА ВАШЕ ТВОРЧЕСТВО И ТРУД!

Вся творческая деятельность Галины Павловны Мельник связана с Иркутском: в 1975 году она была принята на работу в Иркутский театр музыкальной комедии в качестве осветителя в цех художественного освещения и за годы работы прошла путь от рядового осветителя до руководителя отделом.

За это время Галина Павловна стала высокопрофессиональным специалистом. Ею внесен огромный   вклад в освоение светового оборудования при переходе в новое здание Музыкального театра. Она воспитала не одно поколение молодых специалистов, работающих ныне на различных сценических площадках Российской Федерации и ближнего зарубежья.

Галина Мельник является художником по свету многих спектаклей и концертных программ Иркутского музыкального театра. Она детально разрабатывает световую партитуру для каждой постановки, находит сбалансированный тон, точную адресность и зрелищную форму, используя при этом знания, опыт и творческую фантазию. Не считаясь с личным временем, она вместе с постановочной группой премьерных спектаклей работает над их своевременным выходом. А результаты их работы – признание зрителей. Ее профессионализм не раз отмечался в прессе Иркутска и городов, где гастролирует театр.

В 1995 году за многолетний плодотворный труд и большой вклад в развитие театрального искусства Галине Павловне было присвоено почетное звание «Заслуженный работник культуры Российской Федерации». За активную деятельность, способствующую культурному развитию Иркутска, Галина Мельник награждена в 2011 году памятным знаком «Иркутск-350», а 2017 году – Почетной грамотой Губернатора Иркутской области.

– Вы и Иркутский музыкальный театр. Как началась эта история?

Началась она задолго до того, как я пришла в театр. Это было, если я не ошибаюсь, с лета 1961 года. К родителям пришли знакомые и рассказали о посещении спектакля Иркутского театра музыкальной комедии. Они оставили красивый буклет, который где-то живёт в моих бумагах до сих пор. Помню, я тогда пририсовала усы Николаю Хохолкову и Виктору Жибинову. И тайком начала бегать на спектакли. Одна. Мне тогда было 7 лет. Театр гастролировал в здании ОДОСА города Читы. В антракте зрители выходили в парк, дышали свежим воздухом. Поэтому я пробиралась в зрительный зал уже с третьим звонком, вместе со всеми, и смотрела спектакли со второго акта. Это была любовь с первого взгляда! Так я начала ходить в театр постоянно. Сначала мама отправляла со мной старшую сестру, она немного походила со мной, потом  ей стало неинтересно. Но мне было так классно сидеть одной!  Мне никто не мешал разговорами, вопросами. Я была заражена театром! В 10 классе я решила поступать во ВГИК на режиссерский.  Отправила заявление, затем творческую работу. Каково было мое удивление, когда я получила положительный ответ с вызовом на экзамены во ВГИК. Мы с папой полетели в Москву. Там был, конечно, безумный конкурс! И самое обидное, что свалилась я с последнего тура, когда конкурс был уже ну совсем смешной. Видимо, не судьба. Я поступила на филфак в Иркутске. Мы с одногруппниками создали свой маленький театр, да-да, я и там не смогла жить без него! Назывался он «ЛиПа» – литературные пародии. Поставили несколько спектаклей, я писала сценарии, либретто. Только мечталось о большем, и я захотела оставить учебу и уйти в театр из университета. Пришла к самому Николаю Матвеевичу Загурскому и рассказала всю историю своей любви к театру. Как говорится, ну, возьмите меня, пожалуйста! (смеется) Он сказал, чтобы я принесла письменное разрешение от родителей, что они мне позволяют пойти работать. Или уже заканчивать университет, получать диплом и приходить. Я выбрала второй вариант, чтобы трудиться со спокойной совестью, тем более так спокойней было и для мамы.

– Почему именно цех художественного освещения?

Тогда в театре текучки практически не было, и на щите с объявлениями висело только «Требуются водители». Но однажды появилась запись «Требуются осветители», и я мигом рванула в театр. Наверное, мне даже было все равно – кем. Лишь бы в театр! И сразу с корабля на бал – посадили в ложу практически на выпуск спектакля. Лукавецкий тогда ставил «На рассвете». Я сидела в ложе и не знала, как управлять этим прожектором, а Мирон Ярославович бегал, кричал «Кто там сидит в этой правой ложе?! Что там за идиотку посадили, которая не знает чем и куда светить?!». Так вот, это была я (смеется). Но меня очень хорошо все приняли! Невероятно благодарна Елене Константиновне Волошиной, Виктору Петровичу Жибинову, Виктору Иннокентьевичу Брагину, Николаю Ивановичу Хохолкову.

– Как Вы учились мастерству?

Мне помогали ребята, которые работали в цехе, учили основам.  Это и Николай Тюменцев, и начальник цеха Валентин Прокопьевич Большешапов. Все очень душевно ко мне отнеслись. Конечно, помогали и те, кто работал в электроцехе. А потом меня стали посылать по линии СТД на семинары в Москву. Их вел Ефим Леонидович Удлер, художник по свету МХАТа им. А.П. Чехова. Мы бывали в различных театрах, нам показывали аппаратуру, рассказывали об основах освещения и давали право посетить любые спектакли по нашему желанию. И вот такой вот компанией ребят со всего Советского Союза мы бегали вечером по театрам! Естественно, у меня в  приоритете был  театр Ленком. Я смотрела невероятную рок-оперу «Юнона и Авось» с Николаем Караченцовым и Еленой Шаниной, видела великолепную «Поминальную молитву». В Ленкоме же встречались за круглым столом с главным художником театра Олегом Ароновичем Шейнцисом, который оформлял оба этих легендарных спектакля, задавали вопросы, просили совета. В театре Вахтангова нам показывали аппаратуру, которая пришла из Австрии, Германии. Мы смотрели как завороженные! Нам был так здорово, интересно! Помню, как наблюдала за проекцией, и меня просто невозможно было увести. Мы и в Иркутске встречались с художниками по свету, с тем же Удлером. Он даже смотрел спектакль «Заноза Джейн», потом мы обсуждали ошибки, нюансы.

– Что самое сложное в работе художника по свету?

Кажется, что с каждым спектаклем становится все труднее, кажется, что ты ничего не знаешь, и каждый раз приходится что-то доказывать себе! Самое сложное, но при этом невероятно захватывающее  – правильно выполнить задачу режиссера. И выполняешь ее через себя, через свое видение, через свое умение. Важно найти общий язык с художником-постановщиком, правильно понять его задумку и предложить оптимальные способы ее воплощения. Например, с Олегом Головко проделали очень кропотливую работу над светом в спектакле «Две королевы». Было по-настоящему сложно, но результатом мы довольны. Замечательно работалось с Викторией Хархалуп, Евгенией Шутиной. Обе потрясающие художники, профессионалы, которые знают, чего хотят.

– А что Вас радует больше всего?

Конечно же, эмоции от творчества, когда все получается. Я помню спектакли, которые были сделаны много лет назад, почти что из ничего. Как «Юнона и Авось», «Иисус Христос – суперзвезда», «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты». Это было просто потрясающее время! У нас не было приборов, чтобы осветить так, как хотела Наталья Владимировна Печерская, и поэтому мы дневали и ночевали в театре, придумывали какие-то нестандартные ходы. Это было голодное, талонное время. Наталья Владимировна покупала нам сигареты, кормила на свои деньги. Хорошо помню бульонные кубики, которые мы просто растворяли в горячей воде и пили с хлебом. Было сложно, но мы работали. А потом возили рок-оперу «Юнона и Авось» в Москву, выступали во МХАТе имени М. Горького. И у меня такой потрясающий «снег» пошел, такой настоящий. Там, конечно, были другие аппараты, другая развеска прожекторов, другое расстояние. Получился такой волшебный снежный купол! Я только потянулась выключать, а у меня в тот момент в регуляторе стояли Наталья Владимировна Печерская и Владимир Константинович Шагин, так они разом обернулись: «Не выключай, не выключай, пусть идет!». Когда спектакль закончился, было так тихо, что аж сердце оборвалось и упало куда-то вниз. Мы подумали, что это  провал. Такая тишина гнетущая и вдруг…шквал аплодисментов. Просто до слез на глазах. Вот такие воспоминания пробирают до дрожи!