В поселке на площади был столб с черной радиотарелкой. Там мы узнавали все главные новости страны. И вот однажды как все завыли, закричали…Плачут люди, воют собаки! Война!

Отец сразу добровольцем ушел. Помню сцену, как мужчин на фронт провожали. Военная форма на них, шинели скрученные, винтовки. Садят их в полуторки, и отца в том числе. Он меня поднял наверх, прижал к себе. А когда они сели в машины, все женщины – татарки, казашки, русские обнялись и как завоют… Руки к небу, кричат. У меня этот вой до сих пор в ушах стоит.

В то время эвакуированных было много: ингуши, чеченцы, татары из Крыма, немцы из Поволжья.

Однажды постучали и к нам. Поселились к нам эвакуированные из Польши. Они отгородились от нас ширмой и как-то жили там за перегородкой.

Мама каждый день, каждый час ждала от отца весточку. Первое письмо от ушедших из деревни на фронт пришло не от него, а от его сослуживца. Тот писал родственникам, что их привезли под Москву, стоят в резерве, что положение серьезное, немец прет.

Мы все переживали. Остались мы вчетвером: мама, я, младший брат Ваня и бабушка. Всю войну люди жили в напряжении – ждали известий с фронта. И если кому-то приходила похоронка, такой крик поднимался. Слышно было даже как с другой стороны улицы кричат…

Беда объединяет! Во время войны все помогали друг другу, очень дружно жили.

Пришел день, когда почтальон принесла и нам похоронку. Когда мама прочитала, что Хохолков Иван Емельянович погиб смертью героя, то тут же и упала в обморок: у нее судороги начались, пена изо рта… Мы все ревем навзрыд…

Папе 27 всего было, когда он погиб. 9 августа 1942 года. Сражался он под Смоленском. Их бросили в атаку на прорыв: немцы уже близко подошли к Москве. Отец, как настоящий коммунист, поднялся первым. 20-50 шагов бежал впереди, а потом – мина…Всех в клочья. Погибших похоронили в братской могиле. Смоленская область, Кармановский район, деревня Рябиновка. Там стоит теперь обелиск, мемориал павшим, там покоится мой отец.

В те трудные времена талоны на хлеб нам давали и, чтобы его получить, надо было рано вставать. Мама меня будила в 5 утра. На улице пурга, холод. Идти не хочется, но хлеба-то надо, хоть норма его мизерная. Мама меня укутает в шаль, и мы идем с почти слепой бабушкой.

А однажды – видим – идет человек в шинели. Одна рука плетью висит. Я смотрю, идет мужчина на моего отца похожий. Я кричу: «Папа!». Но это был не папа, а его брат – дядя Петя! И стали они с мамой жить. В Казахстане такой обычай был: если старший брат погиб, младший должен жениться на его вдове и продолжить род. Они с мамой прожили долгую жизнь и еще одиннадцать детей народили. Я его отцом своим считаю.

Петр Емельянович был ранен под Сталинградом. Говорил, что такая мясорубка была и, конечно, наши солдаты проявляли там чудеса героизма. Потому что, говорил отец, каждый бился не за себя, а за того, кто рядом, и за тех, кто дома остался.

Эти слова я часто вспоминал, когда в театре стал работать. Когда на сцене так стараешься, чтобы и партнер смог свою роль хорошо отыграть, тогда и своя получится роль. Живи в партнере, вот и все!

ИЗ ЦИКЛА #САЛЮТПОБЕДЫ. «ПЛАЧУТ ЛЮДИ, ВОЮТ СОБАКИ! ВОЙНА!»

Поделиться: